ПОЛОЖЕНИЕ ХРИСТИАН ДО ГОНЕНИЯ ПРИ НЕРОНЕ.
К оглавлению
История не сохранила никаких следов взаимного отнониения между христианством и императорами в царствование первых двух императоров Тиберия (14-37) и Кая Калигулы (37-4и). Известие, будто Tиберий, получивши от Пилата донесение об Ииcуcе Христе, хотел причислить Его к числу римских богов, не имеет характера исторического факта и едва ли заслуживает опровержения, не имея за себя ни одного намека в истории.
Первым преследованиям xpиcтиaне подверглись в царствование императора Клавдия (41-54), но совместно с иудеями и вследствие смениения с ними. Дружественно расположенный к иудейскому царю Ироду Агриппе, которому он отчасти был обязан даже своим престолом, Клавдий в первый год своего правления (41), принимая меры против беспокойного иудейского населения, ограничился лишь тем, что запретил религиозные собрания в Риме. Наиболее набожные иудеи признали теперь свое положение в Риме невозможным и выселились из столицы. Уже ко времени после смерти Ирода Агриппы, т. е. После 44 года, нужно относить другую меру, о которой говорит один только Светоний, именно, что он тогда «иудеев, производящих беспорядки и волнения по почину Хреста, выгнал из Рима».
В этом историческом свидетельстве чувствуется первый след прямого столкновения между императором и христианством, хотя впрочем такое толкование многими учеными оспаривается. Одни ударяют лишь на то, что свидетельство Светония по самому существу дела неясно. Светоний несомненно знал христиан, как особое религиозное общество, и высказался бы яснее, если бы имел в виду этих христиан в данное время. Другие предполагают даже, что в это время в Риме действительно явился какой-то бунтовщик Хрест, действовавший между иудеями. Это толкование самое близкое к букве текста известия; но ни о каком таком бунтовщике не знает история. Поэтому значительное большинство ученых полагает, что под «Chrestus» разумеется именно Христос. Светоний писал тогда, когда христиане уже известны были под их собственным именем, но бесспорно, что Ииcyca Христа называли иногда Хрестом. Такое название (Chrestus, а не Christus) объясняется колебанием между древним этацизмом и новым итацизмом. И во всяком случае, «Хрестос» в устах греков звучало понятнее, чем «Христос». Еврейское «Masiah» и сирийское «Msiha» более соответствует греческому помазанный, тогда как Hristos значит натертый, обмазанный. Поэтому нет оснований предполагать, что дело идет о каком-то особом Хресте, а не об Ииcycе Христе. Сделано вероятное и остроумное предположение, что в данном случае, иyдеи поплатились за апостольский собор. На этом соборе; решен был вопрос о необязательности обреезания и произведен полный разрыв между иудеями и xpиcтиaнaми; после этого вопрос о Христе очень оживленно дебатировался и в римских синагогах, и здесь громко произносилось имя Христа, давшее повод заподозрить среди иудеев появление какого-то агитатора; для прекращения этих волнений среди иудеев римские власти и принуждены были изгнать заодно и иудеев и xpистиан. Это происшествие падает на период времени между 51 и 54 гг. и вовсе не показывает, что в Риме имели в это время представление о христианстве и его характере и что в данную пору римское правительство вполне ясно отличало христиан от иудеев.
Такого ясного различия нельзя предполагать и для более позднего времени, когда на христиан обрушилось гонение Нерона: оно плохо гармонировало бы с некоторыми известными нами в апостольской истории фактами этого времени, предшествовавшими гонению. Достаточно, в самом деле, припомнить некоторые обстоятельства, рассказанные в книге Деяний апостольских. Все они падают именно на царствование Нерона (54-68).
Первый случай, рассказанный в XVIII, 12-17, имел место в Коринфе; Ап. Павел, по обвинению иудеев, привлечен был к суду римского проконсула Галлиона. Иудеи обвиняли Павла в том, что он учил людей чтить Бога не по закону. Но проконсул не допустил Павла до защиты и отклонил от себя ведение процесса, в котором он не хотел быть судьей. Он не усмотрел в поведении Павла ничего такого, за что должно было бы преследовать его законом. Все дело в глазах проконсула было религиозным спором в предлах иудейства, вмешиваться в который он не имел ни обязанности, ни охоты, и иудеи не разясняли, что Павел стоить вне дозволенной религии иудейской.
Другой случай описан в XXI, 27 и дал. Комендант Иерусалима, Клавдий Лисий, точно также, по обвинению иудеев, захватит, ап. Павла, по только потому, что принимал его за одного египетского бунтовщика. Скоро однако разяснилось, что предмет пререканий апостола с иудеями есть чисто религиозный. Но Лисий не освобождает Павла, как это сдилал Галлион, потому что бунт целого Иерусалима совсем, не то, что уличные беспорядки коринфских евреев. В то же время Лисий и не подозревает, что апостол стоит за границами дозволенного иудейства: он представляет его на суд синедриона, и сам апостол и принял такую постановку дела. Комендант понял только то, что спор, идет из-за религии и есть чисто иудейский и что в Павеле нет никакой вины, достойной уз или смерти. С этим отчетом он и отослал, Павла к дальнейшему суду. На суде перед прокуратором Aнтонием Феликсом (XXIV) выяснилось не больше того. Иудеи, правда, называют апостола представителем «назорейской ереси», но хотят судить его по своему закону. Апостол факта принадлежности к «назорейской ереси» не отвергает, но отклоняет обвинение в этом ссылкою на то, чти он и теперь стоит в сущности на почве иудейской религии, служит Богу отцов, веруя всему, написанному в законе н пророках. Из всего этого разговора Феликс мог вынести не более того, что это спор религиозный между иудеями. Феликс изъявил желание подробнее узнать об этом yчении, но на этом пока процесс и остановился. IIopций Фест после разговора с иудеями не выяснил для себя более ничего, кроме того, что это был спор религиозный (XXV, 18-19). Даже после разговора апостола с Агриппою заключительное мнение прокуратора было то, что на Павле нет вины, достойной уз или смерти, и что если бы он не потребовал суда у кесаря, то его можно бы освободить. (XXVII. 31-32).
Таким образом, в 58-60 г. представители римской власти не только не знали наперед, но даже и после длинной процедуры все таки не узнали, что они стоять пред фактом новой, недозволенной римским правом, религии, и эти «назореи» казались нм одним из многих толков, на которые распадалась дозволенная иудейская религия. И явившись в 61 г. весною в Рим, апостол пользовался свободою для проповеди своего учения. Таким образом даже лица, проходившие свою службу в самой Палестине, следовательно, имели более возможности ознакомиться с истинным xарактером христианства, не понимали его сущности и не отличали от иудейства. Тем менее правдоподобным нужно признать, чтобы через какие-нибудь четыре года в самой столице римской импeрии правительство оказалось в состоянии вести процесс против христиан именно за религию, при том вести так, чтобы не затронуть ни одного иудея.