История гностицизма.

Название: История гностицизма.

Оглавление

1. Введение.
2. Исторические предпосылки возникновения гностицизма. Формирование религиозного синкретизма.
3. Общие черты и основные элементы гностических учений.
4. Основные этапы развития гностицизма. Типы гностических течений.
4.1. Дохристианский (языческий) гностицизм
4.2. «Христианский» гностицизм.
4.3. Неогностицизм.
5. Гностицизм и христианская церковь. (Гностицизм как ересь.)
6. Место гностицизма в русской религиозной философии.
7. Гностицизм и классическая греческая философия.
8. Заключение.

Введение.

Гностицизм называют религиозным экзистенциализмом. Произошел он от человеческого желания познать Бога, его секреты и тайны творения. Гностики начинают с сокровенного слова, текстов религии, к которой они принадлежат, но рассматривают эти записи, как содержащие скрытое послание или потайной смысл. Таким образом, гностицизм- вид герметизма. Его адепты верят, что предложения, слова, образы и вся структура текстов — это нечто большее, чем просто символы: будучи правильно интерпретированными, эти тексты могут выявить глубинный смысл жизни. Они верят, что достаточно очистить их от двусмысленностей, чтобы заставить слово Божье засиять внутри них. Гностицизм начинается с предположения существования тени, подсознания, небытия или недостатка, который необходимо прояснить, чтобы достичь правду. Эта тень символизирует зло. Поскольку гностицизм ставит целью постигнуть самую суть, рано или поздно он должен был столкнуться с проблемой зла. Почему существует зло ? Имеет ли оно свою функцию в творении ? Как мог Бог, который есть само добро, позволить существовать ему ? Как можно его преодолеть ? Или вырвать ?
Гностик охотно погружается во мрак, чтобы сразиться со злом, которое он открывает в себе и в мире, ибо устранение внутреннего незнания ведет к устранению незнания в космических масштабах.Так, один текст ессеев говорит о «борьбе сынов света против сынов тьмы». В основе гностической концепции происхождения мира и человека лежит история падения души и ее заключения в материю. Это падение можно рассматривать в личностных рамках и в космическом масштабе, функция его заключается в том, чтобы освятить материю, сделать видимый мир чувствительным к миру невидимому. Задачу подготовки душ к познанию своих истоков, к воскрешению и берет на себя гностик.
Еще С.Н. Трубецкой в свое время был обеспокоен живучестью гностических идей: » … в наши дни, после векового развития критической философии и величайших успехов естествознания, нередко наблюдается возвращение к мистицизму, и притом в наиболее грубых его формах». И в конце ХХ-го века некоторые христианские деятели выказывают страх, наблюдая распространение враждебных им мнений. Их опасения за судьбу церкви, которая по-матерински кормит и поит своих ревнивых мужей, вполне понятна. Действительно, безропотное принятие и почитание пост -, или неогностической литературы (прежде всего, т.н. «теософской» и магической) и повышенный к ней интерес-пожалуй, может вызвать опасения за здоровье нации. Но, с другой стороны, огульное поношение всего многообразного наследия древних цивилизаций, а также более новых течений в развитии человеческой мысли, вряд ли можно считать обоснованным. Гораздо важнее и, может быть, правильнее, попытаться разобраться в истоках и смысле интересного явления, которое, по-моему, еще не сказало своего последнего слова в истории развития человеческой цивилизации.
Что же такое гностицизм? Может быть, это определенное конкретно-историческое явление, феномен истории религии в эпоху поздней античности и зарождения христианства? Или это некий способ мироощущения, вневременной настрой человеческого духа? И в пользу первого, и в пользу второго подхода приводятся весьма серьезные доводы.
Действительно, те тексты и учения, которые обычно называются гностическими и которые впервые получили название «гностицизм» от современников (иногда с добавлением » лжеименный» или «так называемый», как в текстах исследователей христианства и отцов церкви, которые не признавали мудрость гностиков истинным знанием), появились и развились в I-II веках, постепенно утрачивая свое значение и исчезая в III-IV вв. Именно учения Василида, Валентина и другие аналогичные им доктрины называются гностицизмом в узком смысле этого слова.
Но с другой стороны, мы видим чисто гностические учения и в иные эпохи и в совершенно других условиях. Чистым гностицизмом является лурианская каббала, мистическое течение в иудаизме, созданное Ицхаком Лурией в XVI веке и другие средневековые ереси. И, наконец, гностицизм, причем не только типологически, но и в смысле прямых терминологических и сюжетных заимствований, вдруг появляется в русской религиозной философии второй половины XIX-начала XX веков.
В середине нашего века археологические находки в Наг-Хаммади (Египет), а до этого открытие манихейских трудов в Турфане (Китай), в египетском Фаюме, открытие свитков Мертвого моря в Палестине постепенно расширили границы феномена за пределы группы христианских ересей, изначально включенных в нее благодаря названию, и при этом большем размахе и при большей сложности, гностицизм постепенно открыл целую цивилизацию, в которой он развился и всеобъемлющей особенностью которой был синкретизм.
В данном обзоре мне хотелось бы связать воедино с первого взгляда различные течения, относящиеся к разным временным отрезкам, и показать их общие черты, а также попытаться проникнуть в причины трагической исторической судьбы гностицизма, которая парадоксальным образом сочетается с устойчивостью некоторых его взглядов.

Предпосылки возникновения гностицизма.

«В начале нашей эры весь эллинистический мир был чреват новой религией и томился в муках ее рождения». Эти слова Л.П. Карсавина очень точно и образно отражают обстановку в мире в период поздней античности. Ее, эту еще неведомую вселенскую религию, искали везде, чуя ее движение: в раскрывавшем себя христианстве, в философских теориях, в античных мифах, в таинственных культах Востока.
В вопросе об исторических корнях гностического мировосприятия существует общепринятая точка зрения. Разрушение полисных структур, этнокультурных целостностей, происходившее в эпоху эллинизма, сопровождаемое появлением сверхэтнических тенденций (монархия Александра Македонского, Римская империя), вызвало целый ряд следствий в сознании того времени. Переживание своего существования как бездомности, заброшенности характерно не только для позднего иудаизма, но и для всего средиземноморского Востока после походов Александра, эсхатологические настроения, религиозный и культурный синкретизм, в котором самоопределялось античное сознание, усталость от традиции — вот совокупность наиболее общих факторов, создавших условия для возникновения и популярности гностицизма.
Что касается непосредственных историко-культурных предпосылок, то на этот счет исследователи не столь согласны друг с другом. Гностицизм выводили и из эллинизации христианства, и из греко-восточного симбиоза позднего эллинизма, и из синтеза иудаизма, зороастризма и греческой философии. Однако большинство современных исследователей полагают, что гностицизм » вырос преимущественно на иудейской почве, лишь в конце I-начале II веков … он впитал в себя средиземноморский синкретизм».
Данная точка зрения подтверждается следующими обстоятельствами. В эпоху Селевкидов и на заре Римской империи иудаизм все более проникается эсхатологией и апокалиптическими идеями. Это дуалистическое восприятие вызвало ожесточенность борьбы восставших с римскими войсками и имело отражение в мирочувствовании. Гностицизм наследует это мирочувствование, внося в него только одно изменение-пессимизм в отношении внешних, недуховных способов наказания зла, подобных вооруженной борьбе.
Далее, гностики сохраняют ветхозаветное понимание греха в отношении брачной измены. Тема «блудницы» у Симона Мага, онтологическая ссора между «Матерью мира» и «Отцом мира» в «Книге вестника Баруха», измена Софии своему парному эону вполне соответствует ветхозоветной парадигме. Таким образом, с иудейской почвой гнозис связан вниманием к Ветхому Завету. Уже тот факт, что большинство гностических школ оценивают его как откровение от Демиурга, от низшего (злого) бога, свидетельствуют о болезненном самоопределении по отношению к родительской традиции. Откровения гностических учителей насыщены персонажами, сюжетами из Ветхого Завета, особенно из книги бытия, многие из которых переосмысливаются. Получаются своего рода пародии на Ветхий Завет (Книга тайн Еноха, Апокалипсис Баруха, Тайная Книга Богомилов и др.). Наконец, гностические секты первоначально возникали в Палестине, откуда распространялись по крупным городским центрам (в Александрию, Рим и города Малой Азии).
Эллинское влияние на гностические учения заметно, начиная со второго века н.э., когда, вслед за Маркионом гностические вероучителя начинают пользоваться опытом эллинской филологической критики, стоических аллегорических толкований и платоно-пифагорейской метафизикой. Родственный гностицизму дух заметен у пифагорейцев Евдора, Модерата, Нумения. Поэтому соединение иудеогностицизма и эллинской философской культуры оказалось вполне органичным.
Отрицательное отношение к Завету Моисея и к этнической избранности делает гностицизм космополитической религией. Ближневосточный религиозный синкретизм, складывавшийся еще в столетия завоеваний ассирийских царей и усилившаяся политикой эллинистических государей, впитывается гностицизмом (особенно это касается магического и алхимического знания). В большей степени выделяются иранский и египетский субстраты этого синкретизма. В 1-2 вв. зороастризм был привлекателен для палестинских религий из-за дуализма своей догматики и идеи Страшного суда, сродных гностицизму и иудаизму того времени. Египетская религия оказалась авторитетной благодаря общепринятому мнению о ее древности. Интересно, что в первые века н.э. на египетской почве возникает «герметизм» (от имени Гермеса Трисмегиста-автора «герметических» сочинений).
Что касается христианства, то гностические представления предшествовали возникновению последнего, о чем будет сказано ниже. Но поскольку христианство оказалось мощным идейным течением, гностическое сознание попыталось вовлечь нарождающуюся христианскую традицию в круг своих представлений. Для большинства гностиков 2-го века Христос-парадигматический Спаситель, дарователь Откровения и т.д. Христианский обряд крещения, тексты-все переосмысливается сквозь призму гнозисной установки. Гарнак назвал Маркиона, Василида и др. «первыми богословами», т.к. именно в их школах, ставших для будущих ортодоксальных воззрений периферийными и еретическими, происходило первоначальное осмысление христианской Священной истории
И Платоно-пифагорейская традиция, и иудейское богословие, собственные идиологемы гностицизма проявились в этом осмыслении, приводя к созданию концепций Нового Завета, стержневых и для христианства. » Однако последнее, исходя из иной, теоцентрической установки сознания, воспринимало гностические идеи полемически, внося в них собственное содержание».
Таким образом, синкретический характер гностицизма не вызывает сомнений, но в этом и заключена его огромная сила. Гностицизм впитывал в себя, поглощал и ассимилировал все, чем жил в духовном отношении древний мир.

Общие черты и основные элементы гностических учений.

Даже определение гностицизма как совокупности многообразных религиозно-мистических и философско-религиозных движений, характерных для Ближнего Востока и Средиземноморья 1-3 вв. н.э. и возникших на пересечении влияний иудаизма, эллинистического язычества, зороастризма и нарождающегося христианства, еще никак не говорит о его сути. Гностицизм вряд ли можно свести к какому-нибудь из распространенных в науке пониманий этого явления: к трактовке его как одного из проявлений позднеантичного синкретизма, или как к сектантской периферии христианства, или как факта «массовой культуры», основанного на «вторичной мифологизации». Ограничиться перечисленными точками зрения не позволяет не только запутанность рассматриваемого предмета, но и наличие внутреннего сходства у самых разных гностических течений.
Следующие черты можно заметить в разной степени выраженности у всех гностиков.
1. Установка на эзотеризм. Все люди делятся на «телесных», «душевных» (психики) и «духовных» (пневматики). Из них только последним доступны тайны гносиса-высшего и подлинного мистического знания.
2. Дуалистическое объяснение мира. Весь материальный мир-зло. Это темница духа, порабощенного материей и оказавшегося в плену небытия и хаоса. Освобождение из темницы мира достигается через причастность божественному знанию (гносису) и постижение природы собственного духа как частицы единственного истинного Бога .
3. Чувственный мир есть результат трагической ошибки в Абсолюте, или вторжения сил мрака в миры света. Отец Нерожденный являет себя в особых сущностях-эонах (сефироты в еврейской каббале), часто образующих пары. Завершенность этих эонов образует божественную полноту-плерому. Гордыня одного из эонов приводит к его отпаду от плеромы и к началу космогенеза, причем низший из образующихся миров- наш материальный мир.
4. Мифо-поэтический язык описания. Понимая неописываемость мистического опыта, гностики в большинстве своем пошли не по пути чисто отрицательного описания Абсолюта (как Василид), А по пути метафоризации описания. В этом случае абстрактные сущности (например, эоны) персонифицируются.
5. Представление о спасении как полном избавлении от материальности. Плерома стремится восстановить свою целостность, что приводит к появлению нового эона Иисуса, иногда двух-Иисуса и Христа, который сходит в материальный мир, обучая избранных носителей духа высшему гносису. Телесность Христа обычно считается призрачной (докетизм). После того, как все частицы мира вернутся в плерому, материя вновь вернется в состояние аморфного хаоса.
6. Спасение достигается через практику аскетизма (хотя известны сообщения о крайнем либертинизме у карпократиан и каинитов).
7. Существенной чертой гностицизма была мистика. Гностики занимались практикой заклинаний, участвовали в мистериальных ритуалах, предполагавших знание тайных божественных имен и формул.
8. Ведущее настроение гностицизма-чувство экзистенциальной разорванности человека, его затерянности в злом и чуждом материальном мире, которое преодолевается в вере в окончательное освобождение и возвращении в плерому божественной жизни.
Базовый миф, принятый за основу всеми разработчиками великих индивидуальных систем, зиждется на следующих основных догматах.
Теология. Основной чертой гностической мысли является радикальный дуализм в отношениях между Богом и миром, человеком и миром. Бог является абсолютно надмирным, его природа чужда этой вселенной, которая не создана и не управляема им и которой он противопоставлен. Мир представляет собой творение низших сил, не знающих истинного Бога (хотя и могущих опосредованно происходить от него) и препятствующих его познанию в своем космосе. Происхождение этих низших сил -архонтов (правителей) является основной темой гностической спекуляции, достигающей вершины развития у Валентина и Василида.
Космология. Вселенная является владением архонтов, которых часто называют именами Бога из Ветхого Завета (Саваоф, Адонай и др.) -пример уничижительной переоценки иудаистской традиции. Вокруг мира располагаются космические сферы, подобно концентрическим оболочкам, число которых варьирует от 7 (наиболее часто) до 365 у Василида. Религиозная значимость этой архитектуры лежит в бесконечной отдаленности человека от Бога, выраженной здесь множеством эонов, населенных демоническими архонтами, тираническое правление которых называется «гемармен» (вселенский рок). Как опекун своей сферы каждый архонт преграждает путь душам, которые после смерти возвращаются к Богу. Главная же роль в создании мира принадлежит главе архонтов-Демиургу (персонаж заимствован из Платоновского «Тимея»).
Антропология. Человек состоит из плоти, души и духа. Его первоисточник является двойным. Тело и душа человека являются частью мира и подчинены гемармену, который в физическом аспекте является законами природы, а в психическом аспекте, включающем учреждение законов Моисея, служит орудием порабощения человека. Заключенный в душе дух (пневма) является частью божественного света и удерживается архонтами в плену. То есть человек ограничен в макрокосме семью сферами и пневма снова ограничена оболочками. В таком состоянии она не осознает себя частью плеромы, отравленная ядом мира, она невежественна. Ее же пробуждение достигается через познание.
Эсхатология. Радикальная природа дуализма определяет учение о спасении. Цель гностических устремлений-освобождение «внутреннего человека» из оков мира и возвращение его к изначальному царству света. Утверждение Валентиниан гласит: » Освобождение-познание того, кем мы были, кем мы стали; где мы были, куда мы заброшены; куда мы стремимся, что искупаем; что есть рождение и что-возрождение.» Обретя gnosis с помощью божественного спасителя, дух после смерти идет вверх, оставляя позади сферы физического облачения,причем для преодоления каждой сферы требуется знание ряда паролей и магических формул, с помощью которых можно пройти незамеченным мимо стражей. По завершении этого процесса космос придет к концу.
Этика. В этой жизни {пневматики}-обладатели гнозиса-отделяются от основной массы человечества. Пневматическая нравственность определяется враждебностью по отношению к миру и презрением ко всем мирским связям. Из этого принципа вытекают два заключения, нашедшие выражение: аскетическое и безнравственное. Первое выводит из обладания гнозисом обязательство избегать дальнейшего осквернения миром и, следовательно, ослабить контакты с ним до минимума (практиковалось чаще всего среди «совершенных», по Кавендишу); последнее извлекает из такого же обладания право на абсолютную свободу (Было распространено в среде рядовых членов сект, а также у карпократиан и каинитов). У карпократиан аморализм сочетается с учением о переселении душ, каиниты считали, что в колесе рождений нужно испытать все. Грех как путь к спасению-один из предшественников сатанизма. Санкции, накладываемые на грех, действуют только на тело и душу. Так как пневматик свободен от гемармена, он свободен и от ига нравственного закона. Пневма не может быть запятнана угрозой возмездия архонтов. Более того, через намеренное нарушение демиургических норм пневматик способствует работе по спасению. Эта антиномическая безнравственность выражается более отчетливо, чем аскетическая версия, в нигилистическом элементе гностического акосмизма.

Основные этапы развития гностицизма.

Разобравшись в общих элементах гностических учений, можно показать историческое становление гностицизма на конкретных примерах.
4.1. В древнейших частях Талмуда встречаются отрывочные указания на особые богословские течения, уклонявшиеся от ортодоксального учения, и в крайнем своем выражении толкуемые как еретические («Minim»). Среди раввинов процветали занятия космогонией и теогонией, относившиеся к 1-ой книге бытия и к видению пророка Иизекииля, и известные под названиями » Maassch-Bereschith»и «Maassch-Merkaba».В Талмуде говорится: » Нельзя излагать историю творения более чем перед двумя слушателями, а Меркабу-более, чем перед одним, да и то лишь тогда, когда тот сам мудр и способен исследовать самостоятельно». [Поснов] Очевидно, что таинственные учения висели над бездной ереси, так что требовалось проведение строгих границ, чтобы не сбиться на ложный путь отличения Творца от Высшего Бога.Хотелось бы отметить наличие у иудеев основательно проработанного учения об ангелах, которые всегда являлись посредниками между Богом и человеком (так был дан Закон Моисею, из чего некоторые учителя выводили тезис о том, что закон Ветхого Завета был дан архонтами). Ангелология тщательно разработана в трудах греко-иудейского религиозного философа Филона Иудейского, в учении которого ангелы выполняют роль посредников между трансцендентным Богом и миром. У Филона, таким образом, появляется дуализм между Богом и миром.
В 1652 году кармелитом Игнатием была описана впервые секта мандеев (также сабеи и назареи), возникшая на пороге н. э. и действующая поныне в Персии и Ираке.
Само название их происходит от слова «manda»(знание), т.е. означает не что иное, как «гностики». Вся религиозная система мандеев изложена в книге, называемой ими » Великая книга» или » Сокровище». Древнейшая часть книги состоит из гностических отрывков, которые еще не предполагают христианства. Высшим Богом у мандеев является Мана, из которой истекают эманации «без конца и числа». Коварные Утры (архонты) создают мир, царство мрака и зла, куда посылается Манда д’Хайя, чтобы покорить мятежные силы тьмы. У мандеистов придается важное значение знанию в деле спасения: » И жизнь есть для знающих нас, и жизнь есть для наших сведущих, и жизнь есть для просвещенных относительно нас мужей». Из древних текстов мандеизма можно сделать следующие выводы: во-первых, мандеизм в первоначальной форме был независим от христианства, и, во-вторых, и на первой ступени своего развития он носил гностический характер. На основании данных и некоторых других признаков исследователи мандеизма не сомневаются в том, что мы имеем в его лице языческий, дохристианский гносис. «Брандт заявляет, что мандеизм-гносис, оперирующий над вавилонскими, иудейскими и персидскими представлениями, который был распространен на пороге нашей эры в Междуречьи и Сирии».
Таким образом, гностическое движение появилось в языческом мире раньше христианства, но оно также существовало одновременно и параллельно с христианством, соприкасаясь с ним, подвергалось его воздействию и само на него влияло, породив особый христианский гностицизм, о котором пойдет речь ниже.

4.2. Первые века христианской эры-это, с одной стороны, повальное восстание рабов, а с другой, -появление на арене мира полудиких варварских народов. Античный мир склонялся к закату, а с ним уходили его боги, его наука и его тайны. Но в действительности эта катастрофа была только кажущейся. «На лик Изиды, богини истины, спустилась вуаль более непрозрачная, чем прежде».
Юные христианские общины были окружены плотным кольцом языческого и иудейского гносиса, который представлял одну из ветвей античного синкретического движения. Было естественно ожидать, что гностическое течение иудейского и языческого мира будет просачиваться в христианство. Так и было. Гносис приблизился к христианству и вкрался в него прежде всего через иудео-христианство, а потом уже через язычество. Поэтому в апостольских посланиях заметны следы именно иудейского гносиса. Но, с другой стороны, и в иудейских сектах-у ессеев и терапевтов, а также в раввинизме и у Филона дают знать о себе языческие влияния. В апостольском веке начал существовать параллельно с христианским и явно языческий гносис в лице Симона Мага и других . Поснов пишет: » Только уже во 2-ом веке христианской эры… иудео-языческий гносис сплавляется с христианским учением и складывается в … сильное гностическое движение, оспаривавшее у церкви право на существование».
Известный исследователь гностицизма Г. Йонас выделяет 2 типа дуализма в гностической спекуляции: иранский гносис (Мани, автор «Песни о жемчужине) и сирийско-египетский (Симон, Валентин и др.) . Первые считают, что мир-результат смешения независимо существующих Света и Тьмы, происшедшего из-за зависти Тьмы. Вторые считают, что мир как зло является результатом падения (самоотчуждения) элементов изначально единого трансцендентного Бога. В обеих случаях спасение человека означает спасение и самого божества. Однако сирийский тип с его метафизическим статусом познания и неведения, глубже отражающий божественную жизнь, может обосновать справедливость требования искупления во имя познания.
Первое упоминание о Симоне Маге встречается, видимо, в кн. Деян. VIII, 5-24, где он представлен как волхв, изумлявший » народ самарийский своим чародейством». Его система была составлена и распространена еще до его знакомства с христианством. В ней нет христианских элементов, за исключением слов об отце, сыне и святом духе, но почему же он считается христианским ересиархом? Если сам Симон имел только внешние столкновения с христианством, то ряд его последователей были христианами, еретически извращавшими христианское учение. Поэтому Симона и называли «отцом всех ересей». В его системе находится в зародыше и иудео-христианство, и докетизм (спасителем был он сам), и гностицизм (Симон пришел, чтобы спасти свою павшую мысль и доставить людям спасение через познание его). Симон Маг резко отличается от последующих учителей. Он жил в век чудес и волхвований и выдавал себя за бога, чего у вышедших из его среды Саторнила и Василида уже нет.
Василид, по-видимому, первым осознал необходимость строгого обоснования христианской традиции. Понимая необходимость установления истинного смысла евангельского предания , он и пишет обширный труд Exegetica. Но главным образом Василид прославился как моралист. Его исследования о грехе ( учение о предшествующей жизни), страданиях (одна из их причин-грех неведенья), о проблеме зла (мир един, а единого Бога этого мира нет), -поражают своей глубиной. Вера для Василида есть нечто низшее, присущее всем людям, в отличие от гносиса.
Вызов Маркиона, современника Василида, более чем любая другая «ересь», определил потребность формулирования ортодоксального вероучения как такового. Маркион признает наличие благого, чужого этому миру бога и творца мира. Первый даровал человечеству «свободно данное прощение». Маркион вырабатывает свой Канон, включивший Евангелие от Луки и 10 посланий Павла с исправлениями и упущениями » иудейских вставок». «Маркион, отвергавший всякий аллегоризм, брал во внимание лишь вербальный смысл пророчеств и, перенося их во времена явления Христа, не находил никакого соответствия» , тогда как Филон одним из первых ввел в богословие аллегорический метод толкования Библии. Вся доктрина Маркиона сосредоточилась на учении о Боге, о личности Христа, об искуплении и строгой морали.
Внимание Валентина, ученика Василида, привлекали этические и сотериологические вопросы. Несмотря на зависимость от греческих философов, при разрешении основной этической проблемы он не следует им. Если по понятиям Сократа, Платона, стоиков зло относится к теоретической области и имеет свой источник в ошибочных суждениях, то Валентин вскрывает глубоко органические корни зла. Согласно ему, ангелы-демиурги, порождения любопытной Софии, завладели душой, происходящей из высшего мира, и сделали из нее вместилище пороков. Пришедший Христос (который не одно и то же с Иисусом) пробудил души избранных от сна и избавил их от существования.
Отец Ипполит описывает секты офитов и каинитов. Офиты одной из ключевых фигур своей системы считали змея, который, убедив Еву вкусить от древа познания добра и зла, был Спасителем и первым гностиком. Каиниты подобную же роль отводили и Каину, не желавшему угодить Демиургу кровавой жертвой.
Некоторые исследователи (Йонас) относят к гностикам и манихеев. Манихейство, безусловно, является синкретической религией, о чем говорит и сам Мани. Оно включает зороастрийские (первоначала), христианские (Иисус как спаситель) и буддистские (аскетическая нравственность, учение о перевоплощении) элементы. » Основу учения Мани составляет бесконечность первых принципов ( Свет и Тьма), срединная часть интересуется их смешением, а конец-отделением Света от Тьмы» -писал Йонас. Манихейство считается одной из мировых религий. Однако оно терпело гонения и на Востоке, и на Западе. На Западе оно проявилось в лице катар, альбигойцев, павликиан, богомилов и др. Крах этих течений объясняется тем, что христианская католическая Церковь к тому времени набрала силу. К тому же населению было не до потусторонних идеалов. Крестьяне в своей борьбе против баронов опирались на сеньоров. Их классовая природа толкала на то, чтобы, добившись свободы и прав, возделывать землю, воспитывать детей, строить дома, а не бросать все ради иллюзии, пусть даже и логичных. Горожане опирались в борьбе с произволом графов и герцогов на королевскую власть, а зарождающаяся буржуазия стремилась к богатству, власти, а не к аскетизму и нищете.
Начало христианской эры и есть момент разрыва с прошлым. С распространением христианства связь с древним миром и его культурой повсюду стала падать, и чем больше отдельные люди стремились остановить этот разрыв, тем скорее он совершался.
4.3. К неогностицизму чаще всего относят «теософию», а также Школы Мистерий и Герметические Ордена, черпавшие свои идеи и ведущие свою родословную от средневековых ересей, связанных одной нитью с синкретическим манихейством, о котором будет сказано позже.
Главы церкви видели в Школах мистерий огромную силу, противостоящую окончательному успеху их новой догматической религии. » Установленная ими догма была направлена на подчинение иерархам церкви, в результате этого выпала логическая основа и сохранилось лишь принятие на веру, нагромождение нелепых догм, соответствующих уровню сознания иерархов церкви. Например, тайный документ Школ Мистерий о воплощении души в физическое тело, истолковывался как свидетельство воскрешения физического тела в День Великого Суда и большинство верующих слепо приняли эту доктрину, отвергающую эволюцию духа и назначение человека на земле». [Геливер] «Тина черного времени», охватывающая обе инквизиции (3 век н.э. и 12 век н.э.) не затронула драгоценный камень Учений Великих Посвященных. Находясь в тени догматического невежества, сокровища учений передавались от Учителя к Ученику в ожидании «рассвета нового дня».
Когда в 1099 г. крестоносцы основали в «Святой Земле» христианское государство, заботу о защите паломников взяли на себя духовно-рыцарские ордена. Самым могущественным из них был Орден Рыцарей Храма или Тамплиеров, названный так по месту дислокации первой штаб-квартиры ордена на месте храма Соломона. Первый устав ордена был монашеским. В 13-м веке устав был либерализирован, что привлекло в орден массу враждебных церкви элементов. С этими изменениями связывают возникновение тайного еретического течения среди рыцарей. Был создан тайный устав, открывавшийся лишь избранным. Тамплиеры признавали существование двух богов -высшего и бога этого мира. Идол, упоминаемый историками, был символом Бога материи и зла. Он назывался Бафомет (греч «крещение мудростью») и представлял собой фигуру козла с женской грудью, изображение которой можно увидеть на 5-ом Старшем Аркане Таро (Дьявол). Масон Клавель говорит: » Теперь уже вполне доказано, что орден Тамплиеров был ветвью гностицизма, и что учение его является…воспроизведением учения древней гностической секты офитов». Упоминается родство тамплиеров и с альбигойцами (название французских манихеев). Историки объясняют уничтожение ордена экономическими причинами (алчность короля Филиппа, нуждавшегося в деньгах которую вызывали в нем богатства ордена) и политическими причинами (рыцари лелеяли идею синархии-союза народов, ненавистную узким националистам).
Преклонение перед законностью стремлений духовной и телесной природы человека-вот черты, характеризующие учение тамплиеров и их последователей. Праздник взятия Бастилии символизирует собой конечную победу храмовников над французскими королями. Казнь Жака дю-Молле у Сен-Антуанских ворот Парижа на медленном огне с его ста тринадцатью товарищами Филиппом Красивым привела лишь к созданию «Общества Свободных Каменщиков».
Масонство, воспринимающее жизнь как возвышенную трагедию («Твоя цель-могила».), сближает с тамплиерами духовное родство. Оно собирает в своих ложах людей всех вероисповеданий. Из работ А.Кроули, Г.Кавендиша и других стало известно немало сведений о деятельности мистических орденов 18-нач. 20 вв. (G.D.,A.A,,O.T.O.), немало почерпнувших из гностической традиции.
Небезинтерестным представляется сопоставление идей гностицизма и экзистенциализма, проделанное Йонасом, а также с идеями Ницше, которое вряд ли удастся воплотить в данном обзоре. Учение теософов, рассмотренное Вc. Соловьевым здесь разбирать не будем ввиду его родства с буддизмом и, вообщем, популяризационного характера.

 Гностицизм как ересь.

Это учение с самого начала бросало вызов своим существованием и потому попало под испытующий взгляд тех, кому грозило ниспровержением. И изучение гностицизма, проведенное в разгар конфликта, обернулось обвинением. Прокурорами в судебном процессе выступали отцы ранней Церкви, излагавшие свое дело против ересей в многословных трудах ( свидетельств защиты не сохранилось), они расследовали духовную родословную гностицизма с целью разоблачения его ошибок. Для них открытие, что то в гностицизме, что отступает от христианской истины, уходит корнями в эллинскую философию (в частности, Платона), было равносильно приговору.
К концу 2 столетия формирующаяся Церковь начинает вести борьбу с гностицизмом. » Причиной этого был, прежде всего, недоступный большинству верующих уровень его суждений». Гностики, как правило, весьма сложно интерпретировали Библию, что открыло путь к ереси. Непреемлимыми были их туманные, псевдофилософские и мифологизированные объяснения. Крайний дуализм этого учения был основан на полной независимости материи от бога, ограничивал божественное всемогущество и этим подрывал «монотеистическую» сущность христианства.
Петр Сицилийский в своем труде «…Осуждение и опровержение ереси манихеев», выделяет следующие «отличительные черты», делающие ересь таковой:
1) Они признают два начала-злого бога и доброго, «что значит один бог-творец мира, а другой-бог будущего».
2) » Они прославленную и приснодевственную богородицу не называют даже в числе простых добрых людей. Они говорят, что не от нее родился господь, а свое тело принес с неба…». (Докетизм.) Они считают богородицей Иерусалим, в который вошел «предтечей за нас Христос».
3) » Они отвращаются от … святого таинства причащения плотью и кровью Господа нашего, говоря, что…во время вечери Господь своим ученикам давал не хлеб и вино, а символически свои изречения».
4) Они не признают образ, воздействие и силу креста и «окружают его … поношениями», считая крестом тело Христа, создавшего этот образ своими руками.
5) Они не признают ни одной книги Ветхого Завета, пророков называют сбивающимися с пути. У них есть также » богоненавистные послания их учителя Сергия, полные высокомерием и нечестием».
6) Они отвращаются от священнослужителей церкви; они говорят, что священнослужители выступили против господа, и считают свою веру истинно православной.
В заключение еще один штрих. В отличие от христианства, Василид понимает Божество как единое, а не как триединство.
Мрачные темницы и костры средневековья закаляли дух избранных и были его «истинным чистилищем». Шмаков пишет в предисловии к «Священной книге Тота»: » Вся современная техническая культура не могла бы вовсе развиться, если бы живы были вполне предания о древности минувшей. Люди не могли бы обратить все свои силы исключительно на знания земли, ибо дух их всегда и неизменно тяготеет к вечности…Человек должен сначала познать себя во всей полноте…, и только после этого может начать стремиться ввысь; не имея опоры внизу, он не в силах подняться» от земли.

Гностицизм в русской религиозной философии.

В конце 19-начале 20 вв. гностицизм проявляется в русской религиозной философии. Идея софийности основательно проработана в трудах В.С. Соловьева и С.Н. Булгакова. Соловьев говорил, что в гностицизме и каббале больше мудрости, чем во всей новоевропейской философии, и называл гностика Валентина великим мыслителем за его учение о материи как производном от ума. Последователь Соловьева, Булгаков создает целую религиозно-мистическую систему софиологии, за что как ересеучитель и был лишен сана православного священника.
Свое учение Соловьев называет философией всеединства. В Боге всеединство существует вечно. Единственным действительным доказательством бытия Бога является не разум, а вера. » Истинному бытию, или всеединой идее, противополагается в нашем мире вещественное бытие… Главное свойство этого вещественного бытия есть двойная непроницаемость: во времени и в пространстве» Булгаков поясняет: » это бытие в состоянии распадения, бытие раздробленное». То есть, первоначально » свободным актом мировой души, объединяемый ею мир отпал от божества и распался сам в себе на множество враждующих элементов, длинным рядом свободных актов все это восставшее множество должно примириться с собою и с богом и возродиться в форме абсолютного организма». Начало, посредствующее между богом и человеком, получило название Софии-премудрости божьей. Индивидуальное выражение безусловно-сущего бога есть Христос. Соловьев пишет, что в божественном организме Христа производящее начало есть Логос, а произведенное начало есть София. «Мысль о Софии всегда была в христианстве, более того — она была еще до христианства… в канонической книге «Притчей Соломоновых» мы встречаем развитие этой идеи Софии (под соответствующим еврейским названием Хохма). «София, говорится там, существовала прежде создания мира, Бог имел ее в начале путей своих , т.е. она есть идея, которую он имеет перед собою в своем творчестве и которую он, следовательно, осуществляет». В другом месте идеальное человечество называется Софией Она же и душа мира. София представляет собой двойственное начало: «Душа мира есть существо двойственное, заключая в себе и божественное начало и тварное бытие…» Это душа человечества, выполняющего свое предназначение (становление всеединства). Таким образом, человечество способствует гармонизации раздробленного мира, ибо «смысл развития , эволюции природного мира-воплощение в нем того всеединства, которое вечно есть в боге…» Согласно Соловьеву, нравственное общество определяется «характером общинности», где каждый член общества внутренне восполняет друг друга «в свободном единстве духовной любви».
История христианства есть история борьбы узкоматериальных и духовных начал внутри самой Церкви. В эпоху инквизиции Западная христианская церковь впала в ложь и неверие. Современный мир подчинен материальному началу, в нем практически ничего не осталось от истинного учения Христа, которое лелеяли гностики во все времена. В то же время Соловьев болезненно воспринимал подчинение русской православной церкви интересам самодержавия. Будущее человечества-в синтезе Запада и Востока. » Я решительный враг… национализма». Официальная православная русская церковь ответила Соловьеву просто: она запретила ему публиковать сочинения по религиозно-философским вопросам. Как не вспомнить здесь про судьбу тамплиеров?
В широком смысле можно говорить о гностицизме и применительно к некоторым течениям индийской (шиваистский тантризм) и китайской (поздний даосизм) религиозно-философской мысли.

Гностицизм и классическая греческая философия.

Следующее сопоставление поможет понять, чему бросил вызов гностицизм и что он означает в истории понимания человеком самого себя.
В гностическом понимании познание приобретает нерациональное, сверхъестественное значение. Гносис означал познание непознаваемости трансцендентного, непознаваемого Бога и как ментальное действие отлично от рационального философского. С одной стороны, оно ограничено опытом откровения, заменяющим рациональные доказательства, с другой стороны, оно наполняется функцией спасения, изменяя состояние человека. Гностическое познание имеет практическое значение. Конечный объект гносиса-Бог. Его появление в душе познающего делает его причастным к божественному существованию. В наиболее радикальных системах, вроде валентинианской, гносис является не только орудием спасения, но и истинной формой, в которой достижима конечная цель.
Гностицизм дал подлинных мыслителей, раскрывших сущность мистического познания в тщательно разработанных системах, часто используя абстрактные понятия, применяемые в философии. Поэтому некоторые историки и теологи объясняли гностицизм воздействием греческого идеала познания на новые религиозные силы того времени. В частности, Адольф фон Гарнак называл гностицизм «острой эллинизацией христианства». Наиболее часто греческие истоки гностицизма усматривают в платоновском «Тимее», в котором содержится идея эманации, заключающая в себе возможность для развития дуалистического мировоззрения.
Для греков космос-высшее воплощение разума, а человек как часть вселенной тождественна руководящему принципу целого. Гностический же бог не просто надмирен, он противомирен. Возвышенное единство Бога и космоса сломалось. Человек также чужд миру, как и Бог. Гностический космос становится предметом ненависти, презрения, что вызывает яростное негодование Плотина в его труде «Против гностиков». Впрочем, он почти целиком построен на эмоциях. Космический логос стоиков гностики заменили гемарменом, деспотической космической судьбой.Никогда прежде не возникало подобной пропасти между человеком и миром, такого чувства одиночества.
Являясь лишь смертным подобием бога, человек у Платона никоим образом не является высочайшей формой бытия, он не венец природы, и космос создан не для его блага.Общий гностический же взгляд не столь пессимистичен. Он эсхатологический: если мир плох, то существует благости бога, находящегося за его пределами; если человек заключен в мире, в то же время существует возможность спасения.
Добродетель в греческом смысле (arete) есть осуществление наилучшим образом некоторых способностей души для общения с миром. Человек сам наиболее совершенен, когда он наиболее совершенно является частью целого, которой ему предназначено быть.Отсутствие учения о добродетели у гностиков связано с антикосмической позицией, т.е. с отрицанием ценности вещей, а отсюда и человеческих действий, в этом мире. Для гностицизма характерно недоверие к внутренней человеческой сущности, которая является смешением плоти и души, чуждых и враждебных духу. Критика Плотина предполагает не только отсутствие учения о добродетели, но и равнодушие к нравственным ограничениям в реальной жизни. » Другие служат вожделению плоти и говорят, что вы должны воздавать плоти плотью и духу духом»,- пишет Ириней. То есть пневматик спасен по добродетели своей природы. Нормы недуховной сферы необязательны для того, кто духовен. Последний в свободе своего познания безразлично использует все (и добро, и зло). Маркион не определяет воздержание задачей совершенствования субъекта. Оно означает отказ и поэтому является выражением мятежа против творца: » Ты не отсюда, и корни твои не в этом мире»,-гласит мандейский источник . Не случайно вольнодумная версия гностической нравственности била представлена эзотерическими типами, тогда как примеры аскетической версии относятся к экзотерическому типу ( и Маркион , и Мани намеревались основать всеобщую церковь) гностицизма. Видимо, анархия несовместима с институтом религии как таковым, предполагающим наличие строгой дисциплины.

Заключение.

Так, на пути веков, среди хаоса племен и народов, культов и верований, сохранилась преемственная связь, начиная с древних иерофантов Египта, переходя через неоплатоников, гностиков и философию арабов, тамплиеров, розенкрейцеров, Парацельса, Корнелия Агриппу, Беме, Джордано Бруно, Елифаса Леви и кончая современными мистическими течениями иогизма и теософии. Среди исступленных криков черни и проклятий фанатиков Церкви из поколения в поколение передавалось древнее Знание.
Мировая история всегда делилась на периоды накапливания фактов и на периоды их обобщения и синтеза. Последние 2000 лет является именно таким периодом накапливания фактов. Перед человечеством лежит задача создать новый синтез, еще более великий и грандиозный, чем все бывшие ранее. К сожалению, огромное число мистиков этого не понимало; они цеплялись «за букву древней науки», пытаясь воскресить минувшее в тех формах, которые погибли безвозвратно. Ибо одна страница мировой истории закончилась и начинается новая. Осознав это, вместо горечи о минувшем, «будем черпать из него лишь силу великую». Не возникает сомнения, что если бы идеи гностиков одержали победу, наше искусство, литература и многое другое в мире было бы иным.
Голос гносиса звучит через столетия и поныне. Его таинственная привлекательность вполне может все еще продолжать жить и даже вновь поселиться в ищущем Бога сердце человека.
Но хотелось бы предостеречь от множества заблуждений и опасностей, таящихся на этом пути. Прежде всего это, по-моему, впадение в крайности. Ибо, как писал Ницше, » никогда еще истина не держалась за руку безусловного». Часто она рождается путем примирения противоположностей.