Автор: Андрей Свинарев, студент КДА
Название: В чем согрешили прародители?
“И открылись глаза у них обоих,
и узнали они, что наги…”
Быт.3:7
СМИ продолжают развивать в сознании современной молодежи широко распространенное мнение о том, что грех прародителей Адама и Евы заключался в плотском соитии. Это суждение совершенно необоснованно и, конечно, не является ни библейским, ни церковным.
Исследователь-библеист XX в. Дж. Коппенс, изучая вопрос о прародительском грехопадении и основываясь при этом на древневосточных представлениях о змее, предполагает, что прародители согрешили против святости брака, обратившись к божествам плодородия и произрастания, представленным в библейском рассказе под видом их символа – змея.
В любом случае, это заключение больше сообщает нам о том, каким образом был совершен грех, чем о сущности греха. Для того же, чтобы получить правильный ответ на этот недоуменный вопрос – в чем грех? – необходимо, прежде всего, обратиться к иудейской традиции толкования Священного Писания.
Во-первых, синагогальная практика чтения Писания такова, что далеко не все разрешалось читать несовершенным по образу мысли и возрасту – юношеству. Был установлен возрастной ценз – 30 лет. До достижения этого возраста запрещалось читать две книги из свода Ветхозаветных писаний: пророческая книга Бытие, история о сотворении мира, о первом человеке и о первом грехе человека, и Песнь Песней, книга, символически изображающая на примере возвышенной любви мужчины и женщины отношения между Богом и Церковью. Этот запрет основывался на опасении, что содержание этих двух книг могло быть превратно истолковано юношеским максимализмом – Песнь Песней лишь как описание страстной любви, а Бытие всего лишь как некий трактат о происхождении всего сущего.
Во-вторых, книга Бытие никогда не относилась к разряду исторических книг. Это первая книга Торы (Закона), в которой излагаются не просто исторические события, но и опыт союза-завета между Богом и человеком. Это своего рода метаисторическая книга.
Из этих двух заключений и исходит основной принцип понимания и истолкования Священного Писания. Толкование должно быть не только в букве, но в духе, не просто в чтении, но в понимании, не в буквализме, но в онтологии.
Точно так и пророческое описание грехопадения первой четы содержит в себе нечто таинственное. Оно, по замечанию Св. Григория Нисского, урок, говорящий о сущности всякого греха как причине нарушения союзных отношений (завета) между Богом и человеком. То есть, грехом является то, что разделяет Бога и человека и не дает возможности человеку становиться “ по подобию Божию” . И грех первых людей, это как раз не просто что-то, произошедшее между Адамом и Евой, и даже не простое нарушение заповеди, а нарушение Завета между Богом и человеком, нарушение симфонии между Творцом и Его творением.
Понимание Адамова греха как плотского соития исходит также из ошибочной оценки деторождения и не соответствует тому, что говорится о нем как раз в этой же книге Св. Писания, повествующей о грехопадении. Деторождение угодно Богу и изначально освящено Божественным благословением: “ Плодитесь и размножайтесь… Потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут (два) одна плоть.” (Быт. 1,28; 2,24)
Неподобающий образ ведения половой жизни не должен бросать тень на ведение ее в законном союзе мужчины и женщины. Более того, именно особое достоинство ведения половой жизни в результате благословения Божия делает тем более неприемлемым всякое излишество.
С другой стороны, сам библейский рассказ не дает никакого повода к подозрению прародителей в каких-либо проявлениях половой распущенности, достойных наказания. Кроме того, ни в одном библейском тексте выражения “ знать добро и зло” , “ вкусить плодов от древа познания добра и зла” не являются синонимами познаний в области секса. Нельзя предположить, что слова змея, обращенные к прародителям: “ вы будете, как боги, знающие добро и зло” , – предполагают знания такого рода, имея в виду ближайший и более отдаленный контекст, в котором Бог предстает как Единый, Духовный, Трансцендентный. Искушение, конечно, зиждется на лжи, но, все-таки для того, чтобы побудить ко злу, оно должно иметь вид правдоподобия.
Авторы, придерживающиеся мнения о том, что речь идет о повинности в области половых отношений, указывают на ту настойчивость, с которой библейский рассказ изображает факторы этого рода среди последствий грехопадения. Так, повествователь в книге Бытие, подчеркнув, что до грехопадения нагота не смущала прародителей, замечает, что непосредственно после грехопадения они ощутили потребность в одежде. Кроме того, изменения произошедшие с женщиной после грехопадения, связаны именно с деторождением. Это действительно так, но было бы неверным, на наш взгляд, исходя из сущности последствий, делать вывод и о сущности греха. Кроме того, разве священнописатель не говорит о смерти как еще более важном, более трагичном следствии грехопадения? Однако, из природы этого наказания нельзя извлечь никаких указаний на то внешнее действие, в котором конкретно проявился грех прародителей.
Важно отметить, что смерть более выражает природу греха. Грех разделил Бога и человека, разорвав завет блаженства; смерть – как порождение греха – разделяет целостность человека, делает из него автономный прах – труп и живую душу ( по Тертуллиану, III в.)
Таким образом, представления о грехопадении, связанные с половой сферой, выглядят довольно наивно. Но такие неправильные представления, закрепляющиеся в сознании, приводят к логическому (к сожалению, совершенно неверному) выводу о том, что Господь Бог, сотворив человека и благословив его плодиться и размножаться и наполнять землю, Сам противится этому, да еще и наказывает.